Духовная культура средневековой Руси - А. И. Клибанов

л. 158 Оле неизреченныя Ти, Христе, силы и предивных действ Твоих к человеческому окаянному роду! За малое произволение и труды пре- удивленными славами прославлявши рабов Твоих, служащих Тебе.

Зрим зде со опаством и внемлем себе со истязанием, вде ныне зазирающии оглаголники и неповинных истязатели, малоискусных в писании иереев диаконов осуждающий, а простоты жителства их не смотряюще; такожде и народов простых неискуству молитвам насмеха- ющеся, а трудов их претяжких и потов многих ни во что же вменяюще. Пред милосердным же Владыкою и Содетелем всех не тако, но правость в человецех сердечную зрит, и опаснаго чистаго жителства хощет, и любви нелицемерныя к Себе и ко всем истязует. Недостатки же неискуства нашего, аще глаголемы бывают по неведению, и простотою разума, не токмо милосердием их наполняет, но премножайше и радуется о них, яко же отец чадолюбивый о немотующих маловозрастных его младенцах, веселится и промышляет Владыка наш по естест- л. 158 об. венному // сродству добродетелех, дондеже вси достигнем в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Аминь.

ПИСЬМА И СОЧИНЕНИЯ МАКСИМА ГРЕКА (МИХАИЛА ТРИВОЛИСА)

Ниже приводятся в русском переводе (с греческого) шесть писем Михаила Триволиса (Тривола), выявленные И. Денисовым и относящиеся к итальянскому периоду жизни будущего православного монаха, известного в качестве Максима Грека, а также пять его сочинений, относящихся к афонскому периоду. Последние в переводе К. В Хвостовой, любезно согласившейся отредактировать и переводы писем Михаила к его итальянским знакомым и друзьям, за что приношу сердечную признательность.

Письма[924]

1. Письмо Николаю Тарсскому от 29 марта 1498 г.

Преподобному священнику во Христе, достопочтеннейшему Николаю Тарсскому, канонику в Верчелли. Очень спешно.

Примечания к переводу принадлежат И. Денисову.

Достопочтеннейший отец мой, да пребудешь ты в добром здравии. Сам я здоров.

Я премного тебе благодарен за то, что ты заботишься о нас даже во время нашего отсутствия и не перестаешь делать нам добро. За все это пусть воздаст тебе достойную награду Царь всего существующего, ведь не в наших силах достойно вознаградить тебя.

Узнай, что я уже прибыл к владыке Мирандолы[925] за наградой, о которой я писал тебе раньше. У него я достаточно окружен любовью и почетом: поэтому не следовало бы, оставив его идти служить другим, тем более, что я обещал ему свою верную службу раз и навсегда. А так как владыка Дечианы[926] такой любитель греческого, как мы это знаем, то я, желая ему сделать приятное, пошлю ему другого молодого человека[927], не менее образованного, чем я, родом с Крита, весьма выдающегося как по знаниям, так и по нравственности, прекрасно усвоившего народную речь латинян и постигшего соль их красноречия. Его‑то я и пошлю Вам, если угодно, вместо себя на то же жалованье, которое предлагалось мне, ведь меньше он не возьмет. А ты, если желаешь мне доставить удовольствие, вспомни о прежнем твоем расположении ко мне и перенеси это расположение на него. Все, что ты сделаешь ради его пользы, составит мне удовольствие. Ведь я его очень люблю за его добродетель, так этот юноша добр и благоразумен. Sed de lis satis dictum[928]. Люби меня, как ты меня любил, и располагай мною смело и без стеснения, как и раньше. Позаботься сразу отправить ответ на это письмо, даже если он отрицательный. Будь здоров, возлюбленный Богом. Из Мирандолы, 29 марта.

Весь твой Михаил.

2. Письмо Иоанну Григоропулу от 29 марта 1498 г.

И это тебе.

Я боролся с собой изо дня в день, друг мой, чтобы обратиться к тебе, но ты предупредил меня, написав мне первый. Как обрадовало меня твое письмо, врученное мне, нужно ли говорить? Мне казалось, что я беседую с самим собою и шучу, взяв тебя за руку, как мы имели обыкновение. Ты хорошо поступил, доставив мне немалую радость, и в дальнейшем, я надеюсь, будешь поступать так же.

Я сделал то, о чем ты меня просил. Что я пишу, ты увидишь во всех подробностях, развернув письмо, поэтому я и посылаю его тебе незапечатанным[929]. Когда ты его прочтешь, то, сложив его и запечатав, передай тому господину, который вручил мне шкатулку. Чтобы тебе легче узнать этого человека, пойди в то место, которое называется Реальто ин Панариа (Realto in Panaria), а именно, среди лавок, торгующих полотном, в лавку, на вывеске которой изображен бык, и спроси там об этом человеке, ведь там он обычно проводит все время. Зовут этого человека — господин Иероним ди Пики[930], и тебе покажут его, если он будет там. Вручая ему письмо, приветствуй его от моего имени и скажи ему, чтобы он переслал это письмо в Верчелли, а все письма, присланные для меня из Верчелли, вручил бы тебе.

Узнай также, что недавно я получил еще и другое предложение из Болоньи. Мне вручены были письма оттуда, в которых меня просят ехать туда и обещают нам многое, не указывая, однако, гонорара даже приблизительно. Все это я тебе рассказываю, чтобы ты мог выбрать то, что тебе больше нравится; впрочем, и то и другое предложение хорошо для настоящего момента.

Позаботься отправить в Верчелли письмо, которое я написал. Будь здоров и напиши мне поскорее, что ты делаешь, что у тебя нового, истинного и заслуживающего внимания, ведь ты знаешь, что я «люблю сражаться, когда сплю».

Еще раз, будь здоров.

29 марта.

Твой Михаил.

3. Письмо Иоанну Григоропулу от 26… 1499 г.

Дорогому, как брату, Иоанну Григоропулу Критскому в доме господина Альдо в Венеции.

Сладчайший брат мой, да пребудешь ты в добром здравии, как и сам я здоров. Не удивляйся, что нечасто шлю тебе письма. Я думаю, что долг дружбы состоит не в том, чтобы часто посылать письма, и что во всяком случае он состоит прежде всего в том, чтобы предоставить свою помощь, когда это нужно. Кроме того, у нас мало письмоносцев, и в–третьих, сейчас нет никаких срочных сообщений. Не сетуй на меня в будущем, если по указанным причинам редко будешь получать от меня письма. Прошу тебя, если ты меня любишь, пришли мне ответ с тем же курьером, не отнесись с пренебрежением к этому делу. Ведь я жду, разинув рот, наподобие птенцов, ожидающих, когда явится их мать и принесет им пищу. Послушай, о чем я прошу тебя мне сообщить: сообщи мне как можно скорее, собирается ли в это лето глава нечестивых[931] послать флот в море, или нет, и безопасно ли для плавания Адриатическое море, или нет. Ведь так как один из моих здешних друзей[932], намеревающийся (желающий) плыть до о. Керкиры, желал бы знать, безопасно ли это путешествие, или нет? Вот что я хочу от тебя узнать. Не оставь без внимания (эту просьбу), прошу тебя, дорогой мой. Окажи услугу тому, кто о ней просит, будь внимателен к умоляющему.

Будь здоров. Обнимаю всех друзей и больше всего господина Георгия Мосха[933]. Желаю тебе много лет (жизни). Больше я не пишу за неимением времени: курьер стоит у меня за спиной и просит, чтобы я вручил ему это немногое, (что написано).

Из Мирандолы. Твой Михаил Тривол.

26–го сего месяца.

4. Письмо Иоанну Григоропулу от марта 1500 г.

Милостивому и образованному господину Иоанну Григоропулу, дорогому другу Венеции.

Узнай, любимый мой Иоанн, что я невредимым прибыл в Мирандолу и что князь[934] относится ко мне ничуть не хуже, чем раньше. Он рад был (меня видеть), о чем свидетельствует множество несомненных признаков. Надеюсь, что в дальнейшем я встречу еще больше благосклонности с его стороны, ведь он — поклонник всего греческого и очень щедр. Я хотел бы видеть и тебя гордящимся и хвастающимся расположением и щедростью подобного покровителя, тоща я считал бы себя вполне счастливым, но «это, — как говорят, — покоится на коленях у богов»[935]. А ты, друг мой, не унывай и не забывай пользоваться жизнью, помня слова мудреца: «Пользуй ся весной, ведь все быстро отцветает».

Будь здоров и передай мой привет ученейшему Альду. Насчет «тертого калача» с Крита[936] мне нечего сейчас сказать. Я еще не потряс его письмом, боясь испытать то, что бывает, коща шевелят кусты анагира[937].

Приветствуй от моего имени всех друзей, особенно кожевника, ты знаешь, о ком я говорю. В первую очередь, не забывай мне ответить. Я сказал Захарии[938], чтобы он позаботился выполнить то, что он взялся сделать, когда я уезжал.

Еще раз, будь здоров. Март, не знаю, какое число. Передай от меня привет Маэстро Франческо[939].

Твой Дорилеос[940] Триволис, лакедемонянин из Спарты.

(На полях).

Я пишу Альду, чтобы он прислал мне несколько книг, среди них просил я прислать Диоскорида[941]. Если он есть у тебя, то заработай на этом деньги лучше ты, чем кто‑нибудь другой; лучше же всего, доставь мне удовольствие и пришли мне экземпляр Павла[942], который он переплел в Падуе; деньги за него я собираюсь прислать, когда буду посылать Альду за другие книги.